Про шитьё.
May. 31st, 2016 10:16 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoИногда наслаждаюсь, читая завлекательные тексты «ведических» дам о вечной женственности и о женской дольке в пироге Вселенской Гармонии. Истинно наслаждаюсь, я не шучу...
Иногда я получаю прямо таки оргазм бурный и множественный на том месте текста, посвящённого женщине «правильной», где «неправильной» женщине предлагается выдавливать неположенные для особи женского полу агрессию и излишнюю требовательность с помощью работы руками. Например, с помощью шитья наволочек, нижних юбок с оборками и рубашек детям погодкам и супругу любимому.
Оргазм начинается сразу, как только я понимаю, что все эти женские коучи в женщинах не разбираются, а шитьём занимались однажды на уроке труда, когда на машинке общественной строчили фартук кухонный маме в подарок. Оргазм достигает высшего пика в момент тот, когда я осознаю, что для всех этих тренеров женственности женщина «нормальная» абсолютно равно «удобная для мужчины её». Оргазм во всю мощь разворачивается в миг, когда я вижу разверстый ротище Ада Глотающего, который готов уже пожирать лжецов и предателей естества человеческого.
Поэтому — после оргазма — я не могу не сказать, что шитьё — это не то занятие, которое укрощает натуру. Шитьё — наоборот. Оно — тот инструмент, который в любом человеке, кроящем, шьющем и обмётывающем работу свою швами набросными, открывает глубины воинственные, продавливающие и агрессивные.
Шитьё — фехтование женское. Подумайте об инструментах. О мече, который притворяется в руке вашей иголкой. О напёрстке — щите. Подумайте о поле боя, которое вы швом идёте, словно уколами оружия своего. А теперь о цели подумайте.
Вы — сшивая рубашку мужскую — переполнены мыслями о том, что муж ваш изменщик и негодяй и вам бы хотелось его заколоть острым толедским кинжалом, но вы немножко стесняетесь или крови боитесь?
Вы — обмётывая чепчик младенцу — переполнены мыслями о том, что дитя так мало и беззащитно так, что вам бы по жизни хотелось прикрывать его мягкое темечко до совершеннолетия его и до свадьбы руками своими, как кипой?
Вы — юбку себе подшивая — переполнены гордостью за свою осиную талию, длинные стройные ноги и чудесную задницу, которую не испортили ни роды, ни тридцать пироженок, съеденных с подругами во время посиделок вчерашних?
Значит вы — воин, вооружённый самым страшным оружием. Стальной иголкой и ниткой, которая тянется из мыслей ваших прямо в шелк, прямо в лён, в кружева и в тело того, кто эту одежду будет носить на себе.
И если вам станут рассказывать, что вы — только баба и место ваше — с вашим шитьём у окна — улыбайтесь, улыбайтесь пошире. Ибо в будущее входят лишь те, которые, улыбаясь, острым носом иглы прокалывают волдыри на протухающей коже Старого чахлого Мира. Того самого, в котором женщине не положено было брать в руки оружие и становиться в окопе плечом к плечу с мужчиной её. Того самого, в котором женщине приходилось воевать женским способом — передавая желания свои, свою агрессию, свою защиту и свои планы в мир через вещи, через десятки посредников, через ткань, через иголки и нитки. Улыбайтесь. Ещё совсем чуть-чуть пройдёт времени и кожа отжившего лопнет и отваливаться станет кусками с тела Мироздания переродившегося. И женщине будет не нужно преодолевать сопротивление, чтоб сравняться с мужчиной в магии мужской, накручивающей Силу на пулю. И мужчине не нужно будет становиться кутюрье города Бердичева, чтоб пропихивать свои желания способами женскими. Всё сравняется. И люди будут выбирать способ взаимодействия со средой окружающей на свой вкус и по обстоятельствам, и в соответствии с характером своим, врождёнными свойствами натуры своей и руководствуясь лишь желанием и мочой, ударившей неожиданно в голову, а не потому, что гуру великий скажет им, что «настоящая женственность — это подчинение, смирение и умение уступать мужчине своему, а мужественность настоящая это напор и умение завоёвывать нужное силой и убеждением...»
Улыбайтесь, вытаскивайте выкройки из комода и шейте по ним себе юбки, а детям сорочки и килты шейте мужчинам. Шейте с удовольствием, с оргазмом, зарождающимся в теле, где-то там под тканью раскроенной, лежащей на ваших коленях, под новорождённой, которую иголкой вы колете. Шейте с мыслями о хорошем. Или о плохом. Но — с желанием получить от работы своей наслаждение и с наслаждением шейте. Потому, что (и я устану когда-нибудь это повторять, но не сегодня, наверное) Будущее Наступающее заточено именно под это — под то, что каждый человек должен хотеть наслаждаться и должен то получать, что ему доставляет оргазм...
Потому, что сейчас я наслаждаюсь лишь глядя на то, как люди — пытаясь похоронить других людей в гробах домостроевских отношений — получают на лбы печати лжекоучей. А потом — сяду шить. И — вполне допускаю, что шить я буду огромное, прямо таки огромадное синее покрывало, которым моя дочь и дочери моей дочери накроют во время своё смердящий труп Прошлого, полного несправедливости и тупых, бессмысленных ролей, которые люди вынуждены были играть по воле традиций отживших.
Иногда я получаю прямо таки оргазм бурный и множественный на том месте текста, посвящённого женщине «правильной», где «неправильной» женщине предлагается выдавливать неположенные для особи женского полу агрессию и излишнюю требовательность с помощью работы руками. Например, с помощью шитья наволочек, нижних юбок с оборками и рубашек детям погодкам и супругу любимому.
Оргазм начинается сразу, как только я понимаю, что все эти женские коучи в женщинах не разбираются, а шитьём занимались однажды на уроке труда, когда на машинке общественной строчили фартук кухонный маме в подарок. Оргазм достигает высшего пика в момент тот, когда я осознаю, что для всех этих тренеров женственности женщина «нормальная» абсолютно равно «удобная для мужчины её». Оргазм во всю мощь разворачивается в миг, когда я вижу разверстый ротище Ада Глотающего, который готов уже пожирать лжецов и предателей естества человеческого.
Поэтому — после оргазма — я не могу не сказать, что шитьё — это не то занятие, которое укрощает натуру. Шитьё — наоборот. Оно — тот инструмент, который в любом человеке, кроящем, шьющем и обмётывающем работу свою швами набросными, открывает глубины воинственные, продавливающие и агрессивные.
Шитьё — фехтование женское. Подумайте об инструментах. О мече, который притворяется в руке вашей иголкой. О напёрстке — щите. Подумайте о поле боя, которое вы швом идёте, словно уколами оружия своего. А теперь о цели подумайте.
Вы — сшивая рубашку мужскую — переполнены мыслями о том, что муж ваш изменщик и негодяй и вам бы хотелось его заколоть острым толедским кинжалом, но вы немножко стесняетесь или крови боитесь?
Вы — обмётывая чепчик младенцу — переполнены мыслями о том, что дитя так мало и беззащитно так, что вам бы по жизни хотелось прикрывать его мягкое темечко до совершеннолетия его и до свадьбы руками своими, как кипой?
Вы — юбку себе подшивая — переполнены гордостью за свою осиную талию, длинные стройные ноги и чудесную задницу, которую не испортили ни роды, ни тридцать пироженок, съеденных с подругами во время посиделок вчерашних?
Значит вы — воин, вооружённый самым страшным оружием. Стальной иголкой и ниткой, которая тянется из мыслей ваших прямо в шелк, прямо в лён, в кружева и в тело того, кто эту одежду будет носить на себе.
И если вам станут рассказывать, что вы — только баба и место ваше — с вашим шитьём у окна — улыбайтесь, улыбайтесь пошире. Ибо в будущее входят лишь те, которые, улыбаясь, острым носом иглы прокалывают волдыри на протухающей коже Старого чахлого Мира. Того самого, в котором женщине не положено было брать в руки оружие и становиться в окопе плечом к плечу с мужчиной её. Того самого, в котором женщине приходилось воевать женским способом — передавая желания свои, свою агрессию, свою защиту и свои планы в мир через вещи, через десятки посредников, через ткань, через иголки и нитки. Улыбайтесь. Ещё совсем чуть-чуть пройдёт времени и кожа отжившего лопнет и отваливаться станет кусками с тела Мироздания переродившегося. И женщине будет не нужно преодолевать сопротивление, чтоб сравняться с мужчиной в магии мужской, накручивающей Силу на пулю. И мужчине не нужно будет становиться кутюрье города Бердичева, чтоб пропихивать свои желания способами женскими. Всё сравняется. И люди будут выбирать способ взаимодействия со средой окружающей на свой вкус и по обстоятельствам, и в соответствии с характером своим, врождёнными свойствами натуры своей и руководствуясь лишь желанием и мочой, ударившей неожиданно в голову, а не потому, что гуру великий скажет им, что «настоящая женственность — это подчинение, смирение и умение уступать мужчине своему, а мужественность настоящая это напор и умение завоёвывать нужное силой и убеждением...»
Улыбайтесь, вытаскивайте выкройки из комода и шейте по ним себе юбки, а детям сорочки и килты шейте мужчинам. Шейте с удовольствием, с оргазмом, зарождающимся в теле, где-то там под тканью раскроенной, лежащей на ваших коленях, под новорождённой, которую иголкой вы колете. Шейте с мыслями о хорошем. Или о плохом. Но — с желанием получить от работы своей наслаждение и с наслаждением шейте. Потому, что (и я устану когда-нибудь это повторять, но не сегодня, наверное) Будущее Наступающее заточено именно под это — под то, что каждый человек должен хотеть наслаждаться и должен то получать, что ему доставляет оргазм...
Потому, что сейчас я наслаждаюсь лишь глядя на то, как люди — пытаясь похоронить других людей в гробах домостроевских отношений — получают на лбы печати лжекоучей. А потом — сяду шить. И — вполне допускаю, что шить я буду огромное, прямо таки огромадное синее покрывало, которым моя дочь и дочери моей дочери накроют во время своё смердящий труп Прошлого, полного несправедливости и тупых, бессмысленных ролей, которые люди вынуждены были играть по воле традиций отживших.
