![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoСказала вчера Ольге: «Я, между прочим, предупреждала об этом. Я говорила об этом ещё год назад, вот когда случилось вот то вот...» Ольга ответила: «Вообще-то вот то вот случилось не год назад, а прошлым летом. Года ещё не прошло.»
Я удивилась. Подумала: «Ну, надо же, как у меня скомкалось время. Всегда казалось, что я живу очень медленно, а тут вдруг ускорение такое. С чего бы так вдруг, интересно...»
Эм на «с чего бы так вдруг» громко захрапел и забулькал. Пробулькался основательно. Потом спросил: «А ничего, что ты проживаешь одновременно две жизни, две цепочки событий? Каждый день — за два дня. Или ты думаешь, твоё сознание не откладывает в твоё подсознание мною прожитый день и не прибавляет его к тобою самой прожитым дням?» «М-да.» - Только я смогла вякнуть я. - «Как-то я не подумала.»
Думать вообще сейчас сложно. Я пытаюсь рассказать Эм о выборе, который я сделала четыре года назад. О продавленном в меня выборе. Описываю каждую потерю свою. Не называю царств, а просто говорю о той силе, которая была Силой, а потом провалилась в пустоту на какой-то время, чтобы подняться волной. Говорю о том, как что-то сломалось на смерти Сергея Кемского, что выглядело как хребет, но на деле оказалось лишь палкой, подпиравшей прогнившую стену. Эм спрашивает: «Но это не сегодня? Это позже. Двадцатого?» Я отвечаю: «Да.» И тут же: «А ты откуда знаешь про то, что это было двадцатого?» «Потом тебе расскажу.» «А нет. Не надо. Я уже поняла, что ты мог бы мне потом рассказать...»
Потом. Когда-нибудь потом в этом мире не останется ни одного серебряного, который бы не понимал — что случилось тогда, с восемнадцатого по двадцатое, в той плоскости, которая не видима глазу и не поддаётся руке. Те, кто не понимает сейчас — просто растворятся, наверное. Если не уже растворяются.
Я удивилась. Подумала: «Ну, надо же, как у меня скомкалось время. Всегда казалось, что я живу очень медленно, а тут вдруг ускорение такое. С чего бы так вдруг, интересно...»
Эм на «с чего бы так вдруг» громко захрапел и забулькал. Пробулькался основательно. Потом спросил: «А ничего, что ты проживаешь одновременно две жизни, две цепочки событий? Каждый день — за два дня. Или ты думаешь, твоё сознание не откладывает в твоё подсознание мною прожитый день и не прибавляет его к тобою самой прожитым дням?» «М-да.» - Только я смогла вякнуть я. - «Как-то я не подумала.»
Думать вообще сейчас сложно. Я пытаюсь рассказать Эм о выборе, который я сделала четыре года назад. О продавленном в меня выборе. Описываю каждую потерю свою. Не называю царств, а просто говорю о той силе, которая была Силой, а потом провалилась в пустоту на какой-то время, чтобы подняться волной. Говорю о том, как что-то сломалось на смерти Сергея Кемского, что выглядело как хребет, но на деле оказалось лишь палкой, подпиравшей прогнившую стену. Эм спрашивает: «Но это не сегодня? Это позже. Двадцатого?» Я отвечаю: «Да.» И тут же: «А ты откуда знаешь про то, что это было двадцатого?» «Потом тебе расскажу.» «А нет. Не надо. Я уже поняла, что ты мог бы мне потом рассказать...»
Потом. Когда-нибудь потом в этом мире не останется ни одного серебряного, который бы не понимал — что случилось тогда, с восемнадцатого по двадцатое, в той плоскости, которая не видима глазу и не поддаётся руке. Те, кто не понимает сейчас — просто растворятся, наверное. Если не уже растворяются.
