Жила-была Лукреция,
Dec. 17th, 2009 11:36 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargo которая умела превращаться в женщину, но никто этого не замечал. Только её мама попросила однажды «не строить глазки мистеру Эглеру, моему жениху!», да и то в шутку, ведь она и не собиралась воспринимать Лу как потенциальную угрозу своим матримониальным планам.
Наверное, так и проживала бы Лукреция скучную девочковую жизнь лет до восемнадцати, если бы однажды, раздавая ученикам проверенные сочинения, учитель Стивенсон не сказал роковую фразу: «Мисс Р., стыдно, четыре ошибки, и похвалить Вас можно разве что за почерк – совершенно зрелый женский почерк без всяких выкрутасов – постарайтесь его не испортить, ведь он Вам пригодится, когда будете устраиваться секретаршей – на другую работу с такими успехами в учёбе можете и не рассчитывать!»
Вечером того же дня Лукреция нанесла господину Стивенсону ответный удар – она написала письмо своим чудесным почерком. Письмо начиналось словами: «О, милый Джонатан, ты просил меня не писать тебе, но я не смогла удержаться – всё моё тело горит огнём страсти, стоит мне лишь подумать о тех чудесных днях, которые мы провели с тобой в Остине…»
Письмо Лу отправила через неделю из Бивер Крик, куда мама повезла её, дабы в расслабленной обстановке объявить дочери о своём намерении выйти замуж в пятый раз.
А когда Лукреция, с загипсованной ногой и мыслями о том, что «Эглер – не самый худший вариант!», и её помолвленная мама вернулись домой они узнали, что миссис Стивенсон подала на развод… Несмотря на то, что мистер Стивенсон никогда в жизни не был в Остине, и вообще предпочитал объезжать стороной Техас и Оклахому… Несмотря на то, что муж доказывал ей, что почерк на розовом конверте до боли напоминает ему почерк его ученицы мисс Р., которая, очевидно, решила с ним жестоко пошутить…
«Такими вещами не шутят, дорогуша!» - Сказала бывшая жена господину Стивенсону после заседания суда, оставившего ей дом и трёхлетнего сына Джонатана-младшего.
Как же она ошибалась! Окрылённая успехом, Лу с мая 1984 по сентябрь 1986 года отправила ещё четырнадцать подобных писем. Десять из которых имели тот же оглушительный успех, что и первое. Последнее послание было адресовано её собственному отчиму и Лу не могла отказать себе в удовольствии подписаться в конце «твой навеки Джим!»…Тем более, что подозревала в Эглере «эту грязную страстишку к мальчикам с бензоколонки»… И уж конечно же потому, что к тому времени так набила руку, что могла писать в каком угодно стиле и каким угодно почерком…
Сейчас она утверждает, что, в конце концов, делала доброе дело: Мистер Стивенсон, после развода и непродолжительной депрессии, ударился в писательство и дописался до какой-то там премии и до лекций в университете. А Эглер переехал-таки в Сан-Франциско и открыл там сеть кафе вместе со своим бой-френдом. Но мне кажется, что мисс Р. (которая давно уже мадам Л.) всё-таки что-то там гложет…
Наверное, так и проживала бы Лукреция скучную девочковую жизнь лет до восемнадцати, если бы однажды, раздавая ученикам проверенные сочинения, учитель Стивенсон не сказал роковую фразу: «Мисс Р., стыдно, четыре ошибки, и похвалить Вас можно разве что за почерк – совершенно зрелый женский почерк без всяких выкрутасов – постарайтесь его не испортить, ведь он Вам пригодится, когда будете устраиваться секретаршей – на другую работу с такими успехами в учёбе можете и не рассчитывать!»
Вечером того же дня Лукреция нанесла господину Стивенсону ответный удар – она написала письмо своим чудесным почерком. Письмо начиналось словами: «О, милый Джонатан, ты просил меня не писать тебе, но я не смогла удержаться – всё моё тело горит огнём страсти, стоит мне лишь подумать о тех чудесных днях, которые мы провели с тобой в Остине…»
Письмо Лу отправила через неделю из Бивер Крик, куда мама повезла её, дабы в расслабленной обстановке объявить дочери о своём намерении выйти замуж в пятый раз.
А когда Лукреция, с загипсованной ногой и мыслями о том, что «Эглер – не самый худший вариант!», и её помолвленная мама вернулись домой они узнали, что миссис Стивенсон подала на развод… Несмотря на то, что мистер Стивенсон никогда в жизни не был в Остине, и вообще предпочитал объезжать стороной Техас и Оклахому… Несмотря на то, что муж доказывал ей, что почерк на розовом конверте до боли напоминает ему почерк его ученицы мисс Р., которая, очевидно, решила с ним жестоко пошутить…
«Такими вещами не шутят, дорогуша!» - Сказала бывшая жена господину Стивенсону после заседания суда, оставившего ей дом и трёхлетнего сына Джонатана-младшего.
Как же она ошибалась! Окрылённая успехом, Лу с мая 1984 по сентябрь 1986 года отправила ещё четырнадцать подобных писем. Десять из которых имели тот же оглушительный успех, что и первое. Последнее послание было адресовано её собственному отчиму и Лу не могла отказать себе в удовольствии подписаться в конце «твой навеки Джим!»…Тем более, что подозревала в Эглере «эту грязную страстишку к мальчикам с бензоколонки»… И уж конечно же потому, что к тому времени так набила руку, что могла писать в каком угодно стиле и каким угодно почерком…
Сейчас она утверждает, что, в конце концов, делала доброе дело: Мистер Стивенсон, после развода и непродолжительной депрессии, ударился в писательство и дописался до какой-то там премии и до лекций в университете. А Эглер переехал-таки в Сан-Франциско и открыл там сеть кафе вместе со своим бой-френдом. Но мне кажется, что мисс Р. (которая давно уже мадам Л.) всё-таки что-то там гложет…
