Про сигналы...
Nov. 19th, 2013 05:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoВидела женщину, которую нельзя озадачить. Перед которой никогда не стояло ещё ребуса нерешаемого... Она всё умеет, всё может, она ни перед чем не спасует...
И «пуф-пуф-пуф...» — выдыхаемое сокрушенно сквозь сомкнутые зубы и губы, сложенные сердечком розовым — единственный признак того, что она серьёзно задумалась... На пару секунд. Над тем, как бы ей лучше, целесообразней, быстрее и с затратами наименьшими...
Эта женщина — вечная женственность, хозяйка домашнего алтаря, набора приправ и аптечки, и хранительница очага... Но — как объект для исследования — она тем интересна, что — помимо восемнадцати разных рецептов персикового пирога и сорока способов смыть жирные пятна с рубах — она знает тысячу тайных сигналов и тысячу способов подать знак секретный избранному ею мужчине.
Она — если рядом интересный ей человек пола мужского — никогда просто так не поправляет волосы, не закидывает ногу на ногу, не качает на пальцах снятую с пятки бирюзовую туфельку, не складывает руки под грудью, перекидывая браслеты повыше, запястьями не играет. Всё это — только со смыслом. И с целью определённой.
Она привлекает внимание. Показывает интерес. Призывает последовать. Перспективы рисует. Делает намёки прозрачные. Обещает. Предупреждает. Она почти что танцует в крови своего визави и на его скелете.
С женщинами же она проста. Пряма и правдива. И абсолютно бесперспективна в плане общения на какую-нибудь тему, не касающуюся детей и хозяйства. Просто трёп об утюгах и кастрюлях, питании Hipp и маленьких милых собачках. Скучно — с третьей минуты, с шестой или седьмой — разговор отправляется по кругу второму идти...
Как будто она — агрегат, и в ней отключена какая-то важная функция. Как будто она в «ждущем режиме»... Она говорит, она слушает, но она — не совсем присутствует.
И приходит в себя — словно кто-то нажал, наконец, в ней на секретную красную кнопку — только тогда, когда в комнату входит «интересный» мужчина. Она преображается, вспыхивает всеми огнями, начинает гореть ярким светом. Она превращается в Женщину, в богиню, в росянку, раскрывающую объятья свои...
Я посмотрела и немного ей позавидовала. Я бы хотела — если и не иметь таланта к невербальному флирту — то хотя бы попробовать так — ресницами хлопая и царапая ногтиком алым шов на глянцевом клатче — говорить тому, кто мне нравится: «Ты мне нравишься очень...»
Ибо, я, посмотрев, поняла — мне не дано этого. Я так не смогу. Я всегда буду ограничена лишь словами. И тем, что смогу словами этими выразить. Если смогу сказать... А ведь чаще всего — не могу... Вот потому и завидую...
Завидую и молчу... Слов нет... Сигнализация не срабатывает... Зато хорошо работает глупая голова, которая говорит мне, что — при наличии вполне себе женского тела — я не совсем женщина, может быть... Чего-то мне не хватает, чтобы Женщиной быть...
И «пуф-пуф-пуф...» — выдыхаемое сокрушенно сквозь сомкнутые зубы и губы, сложенные сердечком розовым — единственный признак того, что она серьёзно задумалась... На пару секунд. Над тем, как бы ей лучше, целесообразней, быстрее и с затратами наименьшими...
Эта женщина — вечная женственность, хозяйка домашнего алтаря, набора приправ и аптечки, и хранительница очага... Но — как объект для исследования — она тем интересна, что — помимо восемнадцати разных рецептов персикового пирога и сорока способов смыть жирные пятна с рубах — она знает тысячу тайных сигналов и тысячу способов подать знак секретный избранному ею мужчине.
Она — если рядом интересный ей человек пола мужского — никогда просто так не поправляет волосы, не закидывает ногу на ногу, не качает на пальцах снятую с пятки бирюзовую туфельку, не складывает руки под грудью, перекидывая браслеты повыше, запястьями не играет. Всё это — только со смыслом. И с целью определённой.
Она привлекает внимание. Показывает интерес. Призывает последовать. Перспективы рисует. Делает намёки прозрачные. Обещает. Предупреждает. Она почти что танцует в крови своего визави и на его скелете.
С женщинами же она проста. Пряма и правдива. И абсолютно бесперспективна в плане общения на какую-нибудь тему, не касающуюся детей и хозяйства. Просто трёп об утюгах и кастрюлях, питании Hipp и маленьких милых собачках. Скучно — с третьей минуты, с шестой или седьмой — разговор отправляется по кругу второму идти...
Как будто она — агрегат, и в ней отключена какая-то важная функция. Как будто она в «ждущем режиме»... Она говорит, она слушает, но она — не совсем присутствует.
И приходит в себя — словно кто-то нажал, наконец, в ней на секретную красную кнопку — только тогда, когда в комнату входит «интересный» мужчина. Она преображается, вспыхивает всеми огнями, начинает гореть ярким светом. Она превращается в Женщину, в богиню, в росянку, раскрывающую объятья свои...
Я посмотрела и немного ей позавидовала. Я бы хотела — если и не иметь таланта к невербальному флирту — то хотя бы попробовать так — ресницами хлопая и царапая ногтиком алым шов на глянцевом клатче — говорить тому, кто мне нравится: «Ты мне нравишься очень...»
Ибо, я, посмотрев, поняла — мне не дано этого. Я так не смогу. Я всегда буду ограничена лишь словами. И тем, что смогу словами этими выразить. Если смогу сказать... А ведь чаще всего — не могу... Вот потому и завидую...
Завидую и молчу... Слов нет... Сигнализация не срабатывает... Зато хорошо работает глупая голова, которая говорит мне, что — при наличии вполне себе женского тела — я не совсем женщина, может быть... Чего-то мне не хватает, чтобы Женщиной быть...
