Сэй. Сёнагон. Снова.
May. 17th, 2010 11:35 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoНа этот раз с темой, достойной баллады. От которой я всё же попытаюсь отделаться коротеньким рассказом про
То, о чём сожалеешь.
В припадке гнева и негодования сказанные слова. Вылетающие изо рта разрывными пулями. И ранящие так же сильно. Смертельно ранящие иногда. И чаще всего ранящие тех, чья боль для тебя больнее твоей собственной. Слова, о которых жалеешь сразу же. Ещё до того, как последний звук отзвенит и погаснет. Слова, которые, при всём огромном желании, невозможно взять обратно, так же, как нельзя заставить вернуться в ствол пулю калибра 9мм.
Потерянное время. Потраченное на бессмысленные споры с бестолковыми людьми. На склоки и препирательства. На попытки объяснить (вежливо, не употребляя слов мелко и крупнокалиберных) свои жизненные принципы и политическую позицию тем хорошим господам, на которых достаточно потратить три секунды – столько, сколько нужно, чтоб выговорить фразу: «Брысь, урод!»
Ушедшие люди. Не умершие. Не пропавшие без вести. А просто растворившиеся в суете. Оставшиеся в прошлом. Сделавшиеся этим самым прошлым, ставшие воспоминаниями о нём. И, увы, постепенно стирающиеся из памяти…
Рассеявшиеся иллюзии. Жемчужно-розовый туман оседает к ногам, стелется по траве, испаряется… А ты стоишь – дура-дурой – и пытаешься не думать о том, что, может быть, стоило бы найти и удавить дяденьку, первым сказавшего о горькой правде, более полезной для организма, нежели сладкая ложь…
Рухнувшие надежды. Полтора часа + 15 минут передышки + добавленные минуты второго тайма… Молишься и веришь в то, что «всё возможно!» Искренне надеешься. А потом. Темнота. Полная беспросветная темнота. Десять вдохов - десять выдохов и ты приходишь в себя и начинаешь жить с фактом: «Роме – быть чемпионом, но не в этом сезоне!»… Но о том, что нельзя было впасть в кому, дабы не переживать этих шестидесяти секунд, за которые ты успел осознать – свет в конце тоннеля – всего лишь фонарь мчащегося навстречу поезда - ты будешь сожалеть, возможно, всю свою жизнь…
То, о чём сожалеешь.
В припадке гнева и негодования сказанные слова. Вылетающие изо рта разрывными пулями. И ранящие так же сильно. Смертельно ранящие иногда. И чаще всего ранящие тех, чья боль для тебя больнее твоей собственной. Слова, о которых жалеешь сразу же. Ещё до того, как последний звук отзвенит и погаснет. Слова, которые, при всём огромном желании, невозможно взять обратно, так же, как нельзя заставить вернуться в ствол пулю калибра 9мм.
Потерянное время. Потраченное на бессмысленные споры с бестолковыми людьми. На склоки и препирательства. На попытки объяснить (вежливо, не употребляя слов мелко и крупнокалиберных) свои жизненные принципы и политическую позицию тем хорошим господам, на которых достаточно потратить три секунды – столько, сколько нужно, чтоб выговорить фразу: «Брысь, урод!»
Ушедшие люди. Не умершие. Не пропавшие без вести. А просто растворившиеся в суете. Оставшиеся в прошлом. Сделавшиеся этим самым прошлым, ставшие воспоминаниями о нём. И, увы, постепенно стирающиеся из памяти…
Рассеявшиеся иллюзии. Жемчужно-розовый туман оседает к ногам, стелется по траве, испаряется… А ты стоишь – дура-дурой – и пытаешься не думать о том, что, может быть, стоило бы найти и удавить дяденьку, первым сказавшего о горькой правде, более полезной для организма, нежели сладкая ложь…
Рухнувшие надежды. Полтора часа + 15 минут передышки + добавленные минуты второго тайма… Молишься и веришь в то, что «всё возможно!» Искренне надеешься. А потом. Темнота. Полная беспросветная темнота. Десять вдохов - десять выдохов и ты приходишь в себя и начинаешь жить с фактом: «Роме – быть чемпионом, но не в этом сезоне!»… Но о том, что нельзя было впасть в кому, дабы не переживать этих шестидесяти секунд, за которые ты успел осознать – свет в конце тоннеля – всего лишь фонарь мчащегося навстречу поезда - ты будешь сожалеть, возможно, всю свою жизнь…
