Про море в глазах.
Feb. 27th, 2018 08:40 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoСегодня это начинается с глаз. Точнее — с правого глаза. Эм пальцами левой руки оттягивает нижнее веко, приближает лицо к зеркалу в ванной комнате, и подносит на указательном пальце правой руки к вытаращенному беззащитному яблоку мягкую контактную линзу. Я открываю глаза.
Я открываю глаза и вижу в зеркале перед глазами расширяющееся от чёрной точки зрачка бесконечное Балтийское море.
Я говорю: «Что? У вас тоже мороз?» «Угу.» - Отвечает. - «Мне ехать. Не хочу ехать в очках. Сяду в машину и жду сижу как дурак, пока очки отпотеют и их можно будет протереть, и только потом завожусь.» «Есть же всякие средства...» «Да. Но всё равно как дурак.»
«Ты дурак по любому. Независимо от запотевших очков.» «Йя йя, дорогая. Я тебя тоже люблю.» «Так так. Море мене любить теж...»
Пока мы перед зеркалом обмениваемся любезностями и признаёмся друг другу в любви, Эм прикладывает прохладную линзу к обнаженному глазу. Моргает. На поверхности моря появляется лёд. Переменчивая вода его радужки становится светло-голубой в серо-голубом ободке.
«Ты знаешь, что тебя можно было бы полюбить только за вот эту особенность твоих голубых глаз? За то, что они могут менять цвет и оттенки в зависимости от настроения, освещения и угла...» «Правда?» - Замирает на миг с оттянутым веком левого глаза и со второй приготовленной линзой на кончике пальца. Улыбается отражению.
Сегодня это всё продолжается, как - после вчерашнего девятого вала - мягкая волна тихой нежности. Смотрю на него в его зеркало и жалею, что я не рядом и не могу взять его лицо в свои руки и приблизиться к его глазам так, чтоб соприкоснуться ресницами и вдохнуть выдох.
Потом, уже на морозе, когда эта слабость проходит, я говорю: «Правда правда. Честно честно. Зрением своим поклянусь.»
И Эм, перед тем, как добежать до своего авто, сесть за руль и начать отогреваться по дороге домой, останавливается у чьей-то машины, наклоняется к тыльной стороне зеркала заднего вида и делает несколько снимков своего отражения.
«Не тот телефон, Эм.» - Буркаю я. - «Ты снова взял не тот телефон.» «Уу-ууу-у. Да.» - Пересматривает снятое на айфон и обещает сбросить мне через скайп несколько фотографий, а после спрашивает неожиданно: «Почему море? Почему ты видишь в этом море, а не небо, например? Небо тоже бывает переменчивым. Иногда очень быстро меняется. С серого на голубое, с голубого на синее, с синего — на тьму грозовую. Так почему не небо, а море?»
«Наверное потому, что в небе нельзя утонуть.» - Отвечаю я с интонацией, полной сочувствия к бесконечной тупизне собеседника. Эм мычит: «Аа-ааа-а, ну, да. Да. Я понял. Я тебя тоже люблю. Море тебя очень любит...»
Я открываю глаза и вижу в зеркале перед глазами расширяющееся от чёрной точки зрачка бесконечное Балтийское море.
Я говорю: «Что? У вас тоже мороз?» «Угу.» - Отвечает. - «Мне ехать. Не хочу ехать в очках. Сяду в машину и жду сижу как дурак, пока очки отпотеют и их можно будет протереть, и только потом завожусь.» «Есть же всякие средства...» «Да. Но всё равно как дурак.»
«Ты дурак по любому. Независимо от запотевших очков.» «Йя йя, дорогая. Я тебя тоже люблю.» «Так так. Море мене любить теж...»
Пока мы перед зеркалом обмениваемся любезностями и признаёмся друг другу в любви, Эм прикладывает прохладную линзу к обнаженному глазу. Моргает. На поверхности моря появляется лёд. Переменчивая вода его радужки становится светло-голубой в серо-голубом ободке.
«Ты знаешь, что тебя можно было бы полюбить только за вот эту особенность твоих голубых глаз? За то, что они могут менять цвет и оттенки в зависимости от настроения, освещения и угла...» «Правда?» - Замирает на миг с оттянутым веком левого глаза и со второй приготовленной линзой на кончике пальца. Улыбается отражению.
Сегодня это всё продолжается, как - после вчерашнего девятого вала - мягкая волна тихой нежности. Смотрю на него в его зеркало и жалею, что я не рядом и не могу взять его лицо в свои руки и приблизиться к его глазам так, чтоб соприкоснуться ресницами и вдохнуть выдох.
Потом, уже на морозе, когда эта слабость проходит, я говорю: «Правда правда. Честно честно. Зрением своим поклянусь.»
И Эм, перед тем, как добежать до своего авто, сесть за руль и начать отогреваться по дороге домой, останавливается у чьей-то машины, наклоняется к тыльной стороне зеркала заднего вида и делает несколько снимков своего отражения.
«Не тот телефон, Эм.» - Буркаю я. - «Ты снова взял не тот телефон.» «Уу-ууу-у. Да.» - Пересматривает снятое на айфон и обещает сбросить мне через скайп несколько фотографий, а после спрашивает неожиданно: «Почему море? Почему ты видишь в этом море, а не небо, например? Небо тоже бывает переменчивым. Иногда очень быстро меняется. С серого на голубое, с голубого на синее, с синего — на тьму грозовую. Так почему не небо, а море?»
«Наверное потому, что в небе нельзя утонуть.» - Отвечаю я с интонацией, полной сочувствия к бесконечной тупизне собеседника. Эм мычит: «Аа-ааа-а, ну, да. Да. Я понял. Я тебя тоже люблю. Море тебя очень любит...»
