Вот, закругляется

[anna_amargo]

и вторая часть «Roma-amoЯ»... Может быть, не так совсем закругляется, как я задумывала тогда, когда только-только начинала её писать, но — на моё счастье — я совершенно не помню уже — как я задумывала. Я даже не уверена теперь, что у меня тогда — три недели назад — была хоть какая-то задумка...

Остаётся накатать всего лишь пару кусков и история «Массимо» вырисовывается, сходится, подтягивает свои хвосты и хвосты истории «Марко и Марины»... И подвязывает их. И приходит ко мне — к автору — понимание — откуда были эти вставки от имени «я» в первой части. И почему... И как... И зачем... А с пониманием приходит тревога — вопросом: «А как же всё это дело разрулится в части третьей?» Поживу и увижу, ага...



Массимо – про себя:
Я иду в «I Carnivori» на вечеринку красной команды. Нет, меня туда не звали и меня там не ждут, но я знаю, что меня впустят. Хотя, в моём настроении, я предпочёл бы, чтоб меня не впускали, отторгли, отвергли и стали гнать от дверей, на которые скотчем налеплен листок с написанным от руки посланием воздуху: «Questa sera festa privata». Я предпочёл бы нарваться на скандал, но амбал смотрит в сторону и убирает плечо. Я глубоко вдыхаю перед тем, как пройти мимо торчащего на входе охранника – воздух отменяется, гуляет только огонь. Делаю ещё один шаг, и теперь я на враждебной территории и отвечаю лишь за то, что несу. Анна, знай она о моём намерении, сказала бы, что я несу раздор и разрушения. Но, во-первых, она не знает и поэтому промолчит, а, во-вторых, даже, если бы не молчала, всё равно была б не права. Анна свято верит в то, что жить нужно, лёжа на волне и не мешая воде выносить тебя из прошлого в будущее. И как все, полагающиеся на судьбу, Анна бесится, когда понимает, что роль судьбы может взять на себя кто-то, оказавшийся рядом и посмевший вмешаться. Я, например. Да, она бесится, и поссорились мы с ней именно тогда, когда она застала меня, разъясняющего паре паладинов госпожи Суламифи их огромную неправоту. Она сказала тогда: «Я не хочу тебя знать! Я не хочу тебя видеть! Я даже помнить о твоём существовании больше не хочу!» Она сделала меня водой. Она превратила меня в безымянную гору воды, поднимающую её на себе. Она просто не смогла принять тот факт, что её жизнь складывается не из случайностей, а из решений, не ею принятых. Что она встречается и расстаётся, приходит и уходит не по воле стихии, несущей её на гладкой спине, а потому, что есть я, легко выговаривающий: «Если вы, красавцы, не способны решить, кто уйдёт, кто останется, оба отвалите от Анны!» Она сказала. Я сказал. Они отвалили. Я отвалил. Мы не виделись много лет. Но теперь я снова иду к ним, рыцарям Изменяющим Женщин. Но и пара на 50 процентов не та уже, и цель моя изменилась. И моя цель ведёт меня синими ресторанными коридорами, радом с плещущейся в разговорах и переваривании коровьего мяса тёмной кровью моих воинственных соплеменников. Они – бойцы, а я – книжник, и я их реально боюсь даже тогда, когда они не смотрят на меня или смотрят, но стараются не замечать, ибо опасаются тоже. «Масси!» - Я оглядываюсь на голос. «Что ты здесь делаешь?» Конечно же, глупо было надеяться на то, что я пройду мимо него, и он меня не окликнет. «Я не к тебе… Я к напарнику твоему…» Он поднимает руку и машет Марко, топчущемуся у стола с напитками, рисующему бокалом с вином перед носом своего собеседника – изумлённого Амура – широкие перспективы... Марко оглядывается, делает знак «сейчас подойду» и закругляет разговор с вином у вина. Мы с тем, кто когда-то был центром Вселенной для Анны, стоим, прижатые друг к другу брожением масс и нарастающим гулом. Мы молчим потому, что нам с ним не о чем говорить. И каждый из нас лихорадочно ищет острое слово, способное вспороть брюхо молчанию, нас угнетающему. В конце концов, его терпение выстреливает. «Как Анна?» - Произносит он, перекрикивая телевизор, комментатора, освещающего игру Лиги Чемпионов, и соратников, орущих: «Вне игры! Там же было вне игры!» Я пожимаю плечами. «Откуда мне знать, я с ней почти не общаюсь… Хочешь, сам ей позвони и поинтересуйся – как она…» И, пока он проглатывает мои слова, поворачиваюсь к подошедшему Наводящему. «Привет, Марко!» - Протягиваю ему пластиковый конверт и вижу, как за спиной его беззвучно вздымает руки и хватается за растрёпанные волосы Соломонова возлюбленная. Я виноват. Я снова разбиваю пару её верных стрелков. «Что это?» «Это сны твоей девушки… Почитай, тебе будет полезно узнать кое-что…» И пока он, заинтригованный, поспешно вскрывает мой подарок и глазами выхватывает с последней страницы: «Вы будете танцевать, не созданные друг для друга, но проросшие друг в друга руками…» я разворачиваюсь с намерением как можно скорее сбежать. И на бегу уже я наталкиваюсь на почти прозрачный взгляд Франческо и, натолкнувшись, в тот же миг пронизываю своим пониманием мысли в его голове. Я осознаю, что до того момента, пока я не сказал ему: «Позвони ей!» ему и в голову не приходило, что он может это сделать. Просто взять и просто позвонить…