Оливер не любит,

когда на него пялятся в общественных местах. Особенно — в кафе и ресторанах. Во-первых, потому, что просто не любит. А, во-вторых, потому, что считает, что процесс приёма пищи — даже перекус пирожком на ходу — так же интимен, как секс, и нефиг глазам чужим смотреть на сакраментальное...

Я тоже не люблю когда смотрят. И когда — на меня, и когда на брата моего — не люблю тоже. Но я люблю, когда из снимака, давно лежавшего в папке с любимыми снимками, и из двух фраз случайных — из Оливеровской жалобы: «Лядь, даже в кафе нельзя посидеть с друзьями на прощанье перед отъездом из Лондона, чтоб на ваш столик все окружающие не проглядели глаза!» и из коммента в этом ЖЖ — рождаются стихи у меня... Даже, если стихи вот такие...

*   *   *   *
Мальчик-лосось —
розовая плоть под сероватою кожей, 
рыбье мокрое тело, прикрытое сырою в подмышках
серой футболкой —
смотрит  украдкой,
каждые восемь секунд
поднимая глаза от тарелки,
на компанию громких мужчин,
усевшуюся за столиком круглым у дальней стены
коричного бара. ( . . . )