Я сегодня свечей зажигать не буду.

Я подожду ещё лет десять-пятнадцать. То есть, я дождусь, пока умрёт моя бабушка... При ней не могу... При ней больно и как будто нечестно...

Она-то пережила этот голод... И она его помнит отлично — наверное, любой пятилетний ребёнок запомнил бы, как ранней весной съел с родителями и с братьями любимого пёсика...

И ей не нравятся свечки, не нравятся в телевизоре люди... Её не нравится всё, что её не касается и о чём говорить она не хочет или не может... ( . . . )