Креодмы шастают.

На подошвах сандалий приносят виноградные косточки. Огромные. Похожие на окровавленные сердца. Оставляют после себя капли воска и смолу босвеллий, в которую я локтем влипаю. Оставляют запах дыма осеннего и ощущение ветерка, дующего справа налево.

И я вдруг понимаю, что уже несколько дней думаю о Мариано. Горьком. Горчащем. Гнетущем одним своим присутствием и убивающем одним движеньем губ. Когда-то он гадал мне на кофейной гуще. Когда-то он сказал мне, остриём ножа тыча в ароматную жижу: «Смотри, это три русла, смотри это море, которым они станут...» Когда-то он со мной разговаривал... А теперь — лишь ладан и красные семена... Ну и в Тетрадях старых ему посвящённые стихотворения, да... На языке украинском... С которого перевожу...

*    *    *
           M. Sangreniorat
Холодный кофе
в чашке черной
горький
грустный
как губы
немого Мариано…
Пустая
на две трети
болтовня…
И только слово
«Вижу» -
как кипяток
на кожу…
- Молчи, придурок,
я вижу ведь,
что любишь
ты
меня…
Не нужно
к чувствам
бла-бла-бла…
Не надо
в кофе
сахар…

Между прочим понедельник ведь.

И значит — продолжаем игру с Сэй Сёнагон. Но, правда, теперь без Сэй. А с темами, которые придумали сами. И первой нашей попыткой станет —

То, что мешает уснуть.

Переполненность чувствами и мыслями. Тревога. Беспокойство. Недожеванное счастье. Обсасываемое со всех сторон вчерашнее свидание. Перевозбуждение от мыслей о завтрашнем дне, обещающем стать знаменательным. Размышления о том, позвонит или не позвонит с утра тот, от кого ждёшь звонка. Когда голова забита всем, чем угодно и под макушку, сну просто некуда втиснуться. Вот он и не идёт, ожидая, чтоб хотя бы пара толкущихся в черепе мыслей убралась, наконец, в пыльный шкаф...

Усталость. Физическая. Мышцы умирают. Суставы скрипят. Ты добредаешь до постели и валишься. А мозг — хорошо отдохнувший, пока ты колола дрова или взбиралась на гору — обрадовавшись, что теперь уж никто и ничто не помешает ему обдумать всё скопившееся, начинает продуктивно работать. И всё: «Прощай, добрый сон!» ( . . . )