Дорогой Фэ, пока ты исполнял танец свой ритуальный,

называющийся «ой-держите-меня-шестеро-или-я-сейчас-убью-эту-тварь!!!», я отстранилась и видела, как на Рим опускается вечер. И ещё - как люди, не думавшие о тебе в тот момент, занимаются собой и теми, кого они любят, терпят или больше не в силах терпеть…

___________
Номер один (в городе, которого я не узнала) волосы расчёсывала, согнувшись в глубоком поклоне и перебросив буйство каштановое с затылка вперёд, до пола. Она ощущала грусть. Но, если бы её мама, подшивавшая там же гардину, спросила бы: «Солнышко, почему тебе грустно?», она не смогла бы ответить. Она просто грустила и всё… Грусть в расплетённой косе, грусть в деревянной расчёске, грусть в повторяющемся движении вниз-вверх-снова-вниз-снова-вверх… Просто тупая грусть…

Номер два (в Запорожье) жевал что-то вкусное. Двигал челюстями и кивал на каждое пятое слово. Его девушка о работе трещала, о кол-центре, о сумасшедших клиентах, угрожающих ей расправой… Говорила, говорила, рассказывала… Он не слушал, а только кивал. Как ослик шарнирный. Он думал: «Она, конечно, классно готовит, но как же терпеть этот трёп…» и испытывал, это думая, некое подобье тоски. Оттого, может быть, что начал догадываться, несколько больше его запросы, чем он представлял себе всего лишь полгода назад… ( … )