Жила-была Лидия.
Dec. 5th, 2010 05:22 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anna_amargoЧересчур утончённая, слишком золотая. Похожая больше на Египет на пороге его упадка, чем на девушку семидесятых – студентку, спортсменку и комсомолку. А так как присутствие Египта всегда предполагает наличие римлян, римляне, конечно же, были. Лидия сама была своими римлянами. Сокрушала себя и всё вокруг себя рушила тоже…
Закончив школу с углублённым изучением французского языка и Днепропетровский Университет, проучившись полтора года в аспирантуре, Лидия в один момент смела всё эти достижения, встретив на Дне рождения подруги некоего Николая – младшего сержанта, прибывшего в отпуск.
Он казался её маме принцем, несмотря на маленький рост и грассирование. Но, слишком правильный, надоел Лидии слишком быстро. Быстрее даже, чем аспирантура. И вскоре получил от-ворот-поворот. Мама умоляла её одуматься и в качестве весомого аргумента приводила начавший округляться живот, но Лидия была непреклонна. «Лучше уж подколодный змей, - сказала она, - чем какой-то задрипыш, мнящий себя Октавианом Августом!»
Мама смирилась. Тем более что Лидия месяца через два после того, как родила дочь и сына, отправилась-таки под венец. Правда, не с Николаем, а с Игорем, который только походил на змея, но оказался безобидным ужом.
Благодаря этому браку и тому, что всем очень скоро стало ясно, что Игорь в её жизни не вчера появился, а давно уже присутствовал как запасной вариант, Лидия получила репутацию женщины роковой с некоторыми признаками невменяемости. Но когда ты – Египет - такая репутация тебе очень к лицу.
Пока Нил разливался и систры задавали ритм сердцу Лидия плыла по жизни, которая складывалась как нельзя лучше.
Когда детям исполнилось лет по пять, Николай (к тому времени тоже женатый и имеющий потомство) отошёл в мир иной и Игорь тут же оформил усыновление двойняшек. Тем более, что один из пары – тот, в наборе которого присутствовал игрек – с возрастом лицом и повадками всё больше походил на Игоревича, а вовсе не на Николаевича.
Это медленное сползание покровов с тайн, предшествовавших зачатию её детей, правда, дурно подействовало на Лидию. Она стала желчной. Она стала ядовитой. Она принялась отравлять всех, кто оказывался рядом с ней. И – в первую очередь – своих чад – Олега и Ольгу.
Олег, к счастью, очень быстро устал от игр с психикой и подсознанием и дал понять милой Лидии, что попытки травить его ей будут дорого стоить.
Ольга за материнскую любовь билась до последнего и проиграла.
Семья разрушалась стремительно. Особенно после того, как в 1980 году Лидия съездила в Москву поработать переводчиком при Олимпийской сборной Сенегала. Язык любви ли был в том виноват, или царившая в те дни в столице СССР атмосфера дружбы и братания, но, вернувшись домой, Лидия объявила семейству, что встретила на одном приёме замечательного человека и отныне собирается жить на два дома.
После этого объявления все домашние Лидии разошлись по своим комнатам, и каждый вздохнул с облегчением. Ведь с тех пор у Египта появился Алексей - новый объект для истязаний.
В 1982 у Лидии и Алексея родился сын, и сам собой запустился механизм самоуничтожения старой семьи ради новой. В 1984 Игорь уехал в командировку за рубежи Советской Родины и не вернулся. Лидию слегка потрепали по инстанциям, но только слегка. Тем более, что вскоре стало распадаться Государство и смерть одной из его ячеек уже не выглядела катастрофой.
В восемьдесят восьмом, под перестоечные гимны, Ольга уехала к отцу в США.
В том же году Лидия перебралась в Москву навсегда, оставив старшему сыну жилплощадь и автомобиль «Жигули», насквозь пропитанный ароматом французского парфюма. Когда Олег продал квартиру, а машину выменял на мотоцикл, от Лидии не осталось даже духа.
Она растворилась, как династия Птолемеев. Сошла на нет. И лишь изредка – словно рекламные открытки из музея древней истории – всплывали какие-то сведения о них – о Лидии и сводном брате Максиме.
Последним, сплетней прошедшимся по устам, было сообщение о том, что Максим развёлся со своей женой, чем-то не угодившей свекрови. И разошелся так паскудно, что бывшая супруга знать его не желает и не позволяет – несмотря на решение суда и попытки шантажа и подкупа – видеться ему с его сыном.
Лидия, по словам людей, передававших эту новость из уст в уши, очень и очень страдала. Ибо перед ней разверзлась пропасть – Максим обвинил её во всех неудачах своего брака и почти что проклял. К тому же боли добавляло то, что, оглядываясь на остальных своих детей, она видела лишь выжженную землю.
Она звонила Олегу и спрашивала осторожно, не могут ли его итальянские друзья помочь в этой ситуации тем самым способом. Олег сказал: «Нет» и положил трубку.
-----------------------------------------------------------------------------------
Я спросила его: «Почему нет? Тебе что жалко?» и он ответил: «В том-то и дело, что не жалко ни капельки…» И добавил: «А если ты вдруг решишь проявить инициативу и попросишь Ческо поколдовать для неё хотя бы немного, я задушу вас обоих, и тебя и его, я тебе гарантирую…»
Больше мы эту тему не поднимали.
-----------------------------------------------------------------------------------
Я почти не помню сейчас – как выглядит Лидия. Могу выудить из ленивых нильских вод лишь тёмно-русые волосы, глаза цвета ореха зелёного и золотой браслет на руке, которой она прикрывала рот в момент, когда полушепотом произносила очередную тираду, полную яда и жестокости. Я пытаюсь представить – какая Лидия теперь, но всё, на что хватает фантазии – это силуэт женщины, сидящей на руинах.
Немолодая женщина на руинах. Смотреть на такое очень тяжело. Особенно, когда она – мать твоего любимого брата.
Закончив школу с углублённым изучением французского языка и Днепропетровский Университет, проучившись полтора года в аспирантуре, Лидия в один момент смела всё эти достижения, встретив на Дне рождения подруги некоего Николая – младшего сержанта, прибывшего в отпуск.
Он казался её маме принцем, несмотря на маленький рост и грассирование. Но, слишком правильный, надоел Лидии слишком быстро. Быстрее даже, чем аспирантура. И вскоре получил от-ворот-поворот. Мама умоляла её одуматься и в качестве весомого аргумента приводила начавший округляться живот, но Лидия была непреклонна. «Лучше уж подколодный змей, - сказала она, - чем какой-то задрипыш, мнящий себя Октавианом Августом!»
Мама смирилась. Тем более что Лидия месяца через два после того, как родила дочь и сына, отправилась-таки под венец. Правда, не с Николаем, а с Игорем, который только походил на змея, но оказался безобидным ужом.
Благодаря этому браку и тому, что всем очень скоро стало ясно, что Игорь в её жизни не вчера появился, а давно уже присутствовал как запасной вариант, Лидия получила репутацию женщины роковой с некоторыми признаками невменяемости. Но когда ты – Египет - такая репутация тебе очень к лицу.
Пока Нил разливался и систры задавали ритм сердцу Лидия плыла по жизни, которая складывалась как нельзя лучше.
Когда детям исполнилось лет по пять, Николай (к тому времени тоже женатый и имеющий потомство) отошёл в мир иной и Игорь тут же оформил усыновление двойняшек. Тем более, что один из пары – тот, в наборе которого присутствовал игрек – с возрастом лицом и повадками всё больше походил на Игоревича, а вовсе не на Николаевича.
Это медленное сползание покровов с тайн, предшествовавших зачатию её детей, правда, дурно подействовало на Лидию. Она стала желчной. Она стала ядовитой. Она принялась отравлять всех, кто оказывался рядом с ней. И – в первую очередь – своих чад – Олега и Ольгу.
Олег, к счастью, очень быстро устал от игр с психикой и подсознанием и дал понять милой Лидии, что попытки травить его ей будут дорого стоить.
Ольга за материнскую любовь билась до последнего и проиграла.
Семья разрушалась стремительно. Особенно после того, как в 1980 году Лидия съездила в Москву поработать переводчиком при Олимпийской сборной Сенегала. Язык любви ли был в том виноват, или царившая в те дни в столице СССР атмосфера дружбы и братания, но, вернувшись домой, Лидия объявила семейству, что встретила на одном приёме замечательного человека и отныне собирается жить на два дома.
После этого объявления все домашние Лидии разошлись по своим комнатам, и каждый вздохнул с облегчением. Ведь с тех пор у Египта появился Алексей - новый объект для истязаний.
В 1982 у Лидии и Алексея родился сын, и сам собой запустился механизм самоуничтожения старой семьи ради новой. В 1984 Игорь уехал в командировку за рубежи Советской Родины и не вернулся. Лидию слегка потрепали по инстанциям, но только слегка. Тем более, что вскоре стало распадаться Государство и смерть одной из его ячеек уже не выглядела катастрофой.
В восемьдесят восьмом, под перестоечные гимны, Ольга уехала к отцу в США.
В том же году Лидия перебралась в Москву навсегда, оставив старшему сыну жилплощадь и автомобиль «Жигули», насквозь пропитанный ароматом французского парфюма. Когда Олег продал квартиру, а машину выменял на мотоцикл, от Лидии не осталось даже духа.
Она растворилась, как династия Птолемеев. Сошла на нет. И лишь изредка – словно рекламные открытки из музея древней истории – всплывали какие-то сведения о них – о Лидии и сводном брате Максиме.
Последним, сплетней прошедшимся по устам, было сообщение о том, что Максим развёлся со своей женой, чем-то не угодившей свекрови. И разошелся так паскудно, что бывшая супруга знать его не желает и не позволяет – несмотря на решение суда и попытки шантажа и подкупа – видеться ему с его сыном.
Лидия, по словам людей, передававших эту новость из уст в уши, очень и очень страдала. Ибо перед ней разверзлась пропасть – Максим обвинил её во всех неудачах своего брака и почти что проклял. К тому же боли добавляло то, что, оглядываясь на остальных своих детей, она видела лишь выжженную землю.
Она звонила Олегу и спрашивала осторожно, не могут ли его итальянские друзья помочь в этой ситуации тем самым способом. Олег сказал: «Нет» и положил трубку.
Я спросила его: «Почему нет? Тебе что жалко?» и он ответил: «В том-то и дело, что не жалко ни капельки…» И добавил: «А если ты вдруг решишь проявить инициативу и попросишь Ческо поколдовать для неё хотя бы немного, я задушу вас обоих, и тебя и его, я тебе гарантирую…»
Больше мы эту тему не поднимали.
Я почти не помню сейчас – как выглядит Лидия. Могу выудить из ленивых нильских вод лишь тёмно-русые волосы, глаза цвета ореха зелёного и золотой браслет на руке, которой она прикрывала рот в момент, когда полушепотом произносила очередную тираду, полную яда и жестокости. Я пытаюсь представить – какая Лидия теперь, но всё, на что хватает фантазии – это силуэт женщины, сидящей на руинах.
Немолодая женщина на руинах. Смотреть на такое очень тяжело. Особенно, когда она – мать твоего любимого брата.
