annaamargo (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
anna_amargo) wrote2013-11-10 10:45 pm
anna_amargo) wrote2013-11-10 10:45 pm
Entry tags:
Продолжаю про глупость рассказывать собственную...
Иногда днепровская вода становится молоком. Иногда мой брат становится проводником. Иногда я делаю что-то своими руками, а потом удивляюсь: «Как? Ка-аа-аак, я это делала — не понимая, что делаю? Как я могла не понимать? Неужели я такая тупая?»
Про «Дом Мечты» и про то, как я доигралась, играя с ним, я вчера написала... Сегодня я — продолжая отчитываться о глупостях, сделанных в году две тыщи двенадцатом — напишу о том, как река украинская Днепр чуть было не смыла с меня кожу вместе с моими страхами... Чуть не сделала меня беззащитной... Чуть не отдала меня мне...
28 июля — ровно неделю спустя после того дня, как я переступила порог возраста Эввэрэд — мы — милой компанией маленькой — поехали на Хортицу, на берег Днепра для фотосессии, ради которой муж мой выкрасил бороду в пурпур, ради которой я заготовила пару формул простых...
Формулы были нужны для декоративности лишь, для игры, у которой были определённые правила. Написать их на ладонях. Сфотографировать. Смыть...
Над формулами я долго думала. Не придумала ничего подходящего. Спросила у Оливера: «Ну-ка, может подскажешь мне что-нибудь?» И он практически сразу — как будто бы ждал этого вопроса — написал: «Termer и Hasdaur, конечно же!»
Одна формула смывает все страхи. Другая — роднее делает. Безопасные? Безопасней уж некуда! Такая нехарактерная для Семейства Недосвятого благость во всех закорючках, что аж во рту становится сладко у того, кто писать их берётся карандашом косметическим на левой и правой ладони...
Я писала. Я чувствовала. Но поняла — что чувствую и что написала — только тогда, когда муж мой в воду Днепра вошел...
Я стояла на берегу (ибо в тот день мне, с большим беременным животом, ну никак не получалось спуститься с крутого склона на влажных песок пляжика) и понимала: «Наделала!»... И я прямо таки ощущала как за моею спиною мой старший брат — покуривая — прячет в дым голубой хамскую полуулыбку (он всегда так ухмыляется, когда ему удаётся меня провести на мякине, как будто он не сестру раскрутил на глупость очередную, а провернул сделку с Рокфеллером на три миллиона минимум)...
Я стояла на берегу и про себя себя материла. А потом я успокоилась, конечно же... Молоко — всё равно молоко. Даже когда оно — нечистая речная вода... Потом я поняла — в чём-то брат мой был прав... Потом я согласилась: «Страхи — плохо! Любовь — хорошо!»...
Но тем не менее я считаю, что сглупила в тот час, когда — не подумавши хорошенько, да вообще никак не подумавши — написала на руках у супруга Термер и Ав Хасдаур... Потому, что — невинные они по отдельности, а соединённые кровью, начертанные на входе и выходе — становятся страшным оружием, которое вместе со страхами может и тормоз сорвать...
Про «Дом Мечты» и про то, как я доигралась, играя с ним, я вчера написала... Сегодня я — продолжая отчитываться о глупостях, сделанных в году две тыщи двенадцатом — напишу о том, как река украинская Днепр чуть было не смыла с меня кожу вместе с моими страхами... Чуть не сделала меня беззащитной... Чуть не отдала меня мне...
28 июля — ровно неделю спустя после того дня, как я переступила порог возраста Эввэрэд — мы — милой компанией маленькой — поехали на Хортицу, на берег Днепра для фотосессии, ради которой муж мой выкрасил бороду в пурпур, ради которой я заготовила пару формул простых...
Формулы были нужны для декоративности лишь, для игры, у которой были определённые правила. Написать их на ладонях. Сфотографировать. Смыть...
Над формулами я долго думала. Не придумала ничего подходящего. Спросила у Оливера: «Ну-ка, может подскажешь мне что-нибудь?» И он практически сразу — как будто бы ждал этого вопроса — написал: «Termer и Hasdaur, конечно же!»
Одна формула смывает все страхи. Другая — роднее делает. Безопасные? Безопасней уж некуда! Такая нехарактерная для Семейства Недосвятого благость во всех закорючках, что аж во рту становится сладко у того, кто писать их берётся карандашом косметическим на левой и правой ладони...
Я писала. Я чувствовала. Но поняла — что чувствую и что написала — только тогда, когда муж мой в воду Днепра вошел...
Я стояла на берегу (ибо в тот день мне, с большим беременным животом, ну никак не получалось спуститься с крутого склона на влажных песок пляжика) и понимала: «Наделала!»... И я прямо таки ощущала как за моею спиною мой старший брат — покуривая — прячет в дым голубой хамскую полуулыбку (он всегда так ухмыляется, когда ему удаётся меня провести на мякине, как будто он не сестру раскрутил на глупость очередную, а провернул сделку с Рокфеллером на три миллиона минимум)...
Я стояла на берегу и про себя себя материла. А потом я успокоилась, конечно же... Молоко — всё равно молоко. Даже когда оно — нечистая речная вода... Потом я поняла — в чём-то брат мой был прав... Потом я согласилась: «Страхи — плохо! Любовь — хорошо!»...
Но тем не менее я считаю, что сглупила в тот час, когда — не подумавши хорошенько, да вообще никак не подумавши — написала на руках у супруга Термер и Ав Хасдаур... Потому, что — невинные они по отдельности, а соединённые кровью, начертанные на входе и выходе — становятся страшным оружием, которое вместе со страхами может и тормоз сорвать...